Боль

Как же мы бесстрашны с виду,
Сил и слов душевных нет...
Только мне мои обиды
Часто снятся много лет?

Никуда от них не деться:
Радость с болью пополам -
Всё в одном ютится сердце
По намоленным углам.

Пересиль свои невзгоды,
Докажи, что боль пустяк, -
Впредь она с тобою годы
Не расстанется никак.

Развернись и в небо выйди
На последнем вираже,
Может, боль твоя утихнет
В обескровленной душе...

Твои стихи тебя переживут

Твои стихи тебя переживут,
Сам удалишься в сны и безызвестность,
Но строф, тобой написанных, салют
Не озарит погибельную вечность.

Уйди, но обернуться не посмей!
Душой не стар и уязвим, как прежде,
Не Эвридику встретишь, как Орфей,
А тень тобой растоптанной надежды.

Что впереди? Ни мрака, ни огня,
Лишь век земной еще на час короче...
Слепая ночь ползет на смену дня,
А тусклый зимний день - на смену ночи.

Мои стихи

Мои друзья, Вам предана, как прежде,
На Вас мои последние надежды:

Слова, в созвучья сложенные мною, -
Невидимые крылья за спиною,

Несущие на зов ночных морей
Ладью любви и нежности моей.

Бокал небес наполнился свинцом.
Волна солёной пеной бьёт в лицо,

О берега расчесывая гриву.
(О, как она в безумии красива!)

Мне волны бурь житейских нипочём,
Неси меня, недолговечный челн,

Всю ночь не отдавай чужой стихии!...
Вот почему люблю свои стихи я.

Стоик

Река судьбы переменила русло -
Приноровись по-новому грести,
Освой немаловажное искусство:
Тебе, пожалуй, надо завести

Иной порядок дня, иную правду.
Смени друзей, любовниц и врагов,
Меняйся сам, прислушиваясь разве
К душе, всегда не терпящей оков.

И так живи! любви не разлюбивший,
Ни дня, что будет прожит не любя!
Пусть в рубищах ревут на пепелищах
Надежды, обманувшие тебя.

И пусть тебя не хвалят и не холят, -
Прости и осуждать не поспеши,
Переноси смиренно жизни холод
И мытарства рассеянной души.

Любимая поэта

В глазах печальных море света -
Слезой растопит глыбу льда...
Грустит любимая поэта
О нём, ушедшем навсегда.

Извечный спор души с душою,
Определяющей судьбу.
Над бесконечною межою
Слова слагаются в мольбу.

Ни сил, ни радости, ни боли,
Стихи читаются навзрыд...
А он глядит с небес с любовью,
А он о вечном говорит.

В каморке памяти

В каморку памяти заржавленная дверь,
Скрипя, откроется, - а там, под слоем пыли,
Хранятся дни моих бесчисленных потерь
В истлевшем ворохе смешной и грустной были.

Вновь перелистываю жёлтые листы
Альбома, спрятанного в ящике комода,
На фотографии альбомной вижу - ты...
Полжизни минуло, а, кажется, - полгода.

Давным-давно пора печали отменить,
Предвидя боль - и этой боли неизбежность...
В каморке памяти досматривает сны,
Спустя столетья, нерастраченная нежность.

Беспилотники

Средь бессолнечных, слякотных зим
Тают дни, словно тени бесплотные.
В чёрных дырах пространства горим,
Без пилота мы, беспилотники.

Поначалу наивен и смел,
Каждый хвастался божьей отметиной.
Беспилотникам выдали цель
И маршрут, до конца не проверенный.

Наступает пора понимать:
Не помогут и божьи отметины,
Если хочется в прошлое, вспять
Из грядущего дикого времени.

Кто там вздумал летать не спеша?
Не летать здесь позволено - маяться...
Упадёт беспилотник-душа
В сумрак, что из болот поднимается.

Друг старинный, куда нам брести,
Коли оба не помним хорошего?
Ни молитвой себя не спасти,
Ни надеждой, изрубленной в крошево.

Опять февраль

Опять февраль, как зверь голодный,
Натужно воет за окном.
Всегда шальной, всегда свободный
Деревья гнёт, стучится в дом.

В ночном пути промок до нитки,
Вдрызг, как старик-сапожник, пьян,
К зубам с подобием улыбки
Подносит треснутый стакан.

Летит в стакан с небесной хляби
То полудождь, то полуснег...
Рвёт облака, ревёт по-бабьи
Февраль, как слабый человек.

То клятвы шепчет, то проклятья,
Пьёт влагу терпкую до дна,
И плачет ночь в его объятьях,
Как захмелевшая жена.

Февраль и ночь

Февраль. Достать чернил и плакать!
Борис Пастернак

Февраль - любить. Любить и плакать...
И плачь! А сердцу невдомёк,
Что дождь почти раздумал капать
И вспыхнул в высях огонёк.

Весь мир укутала лучами,
В них растворяясь без следа,
Звезда смиренья и печали,
Твоя последняя звезда.

Завоет раненной собакой
Душа, смятенья пригубя, -
Ей не впервой ночами плакать
И невпопад жалеть себя

И жизнь спустя всё те же муки,
Всё та же ночь, всё тот же сон:
Часы любви, часы разлуки...
Лишь ветры воют в унисон.

Мы все уйдём - кто в тлен, кто в небеса...

Мы все уйдём - кто в тлен, кто в небеса,
Забудем слов заветные значенья.
Вновь отразимся в любящих глазах,
Блуждая в тихих снах стихотворенья.

Из морока - в пронзительную тишь,
В бессонный Космос, к вверенным созвездьям,
Где незачем искать начальный смысл,
Понятный пелене тысячелетий.

Последний пик, последняя стезя...
Великой болью над великой былью
Взойдёт душа, теряясь в небесах
И становясь космическою пылью.

Посвящение Алену

Неспешно гаснет рампы яркий свет,
Одной надеждой меньше в бренном мире.
Тебе сегодня восемьдесят лет,
Ты вряд ли разучился быть кумиром.

Ты вряд ли разучился быть собой:
Суровым, нежным, быстрым, синеглазым,
Обласканным владычицей-судьбой,
Которая тебя признала сразу.

Лучи и чары славы и любви
Спасают от забвения и мрака,
Но все печали тайные свои
Ты доверяешь детям - и собакам...

Столь непохож на прежнего юнца,
(Изведал все сомнения, все страхи!),
Ты, слава Богу не ушел в монахи,
Но сам себя не понял до конца...

Стена скорби

Стена скорби - монумент жертвам политических репрессий, который будет установлен по проекту скульптора Георгия Франгуляна в центре столицы.

Встанет скорби стена между прошлым и будущим,
Между мёртвою далью и морем небес.
Золотистые блики за вязкими тучами,
За болотами вновь нескончаемый лес.

Нет дорог, кроме той, что петляет вдоль кладбища,
На могилах давно покосились кресты.
Командармы, рабочие, просто товарищи,
Где Вы? С чёрною мглою забвенья "на ты"?

Слов красивых ушедшим не надо, не надо бессмертья!
Спи, товарищ, не буду я душу тревожить твою...
Между нами стена, словно мост между жизнью и смертью,
Наши судьбы людские поныне в едином строю.

Памяти Майи Плисецкой

В бессолнечных далях твоё невесомое тело,
Ты лебедем, Майя, над призрачной сценой взлетела.

Теперь в никуда - только белые крылья над млечностью.
Что делать тебе, о Богиня, в объятиях вечности?

Без пурпурной розы Кармен и испанского веера?
В космической мгле золотое монисто потеряно...

Ни тени надежды, но выигрыш пал на "зеро":
Сегодня для Бога танцуешь своё "Болеро".

Спаси и сохрани

Пьёт и пьёт беспробудно Россия,
Пьёт по будням, по праздникам пьёт...
Что же Ты не спасаешь, мессия,
Заблудившийся в бедах народ?

Не сердись, не гляди с укоризной
С высоты безмятежных небес,
Как несёт он с молитвой по жизни
Твой, с Голгофы украденный, крест.

Ни надежд, ни отрады не зная,
Каждой выпитой рюмкой своей
Ежечасно Тебя поминает
До скончания тягостных дней.

Всей душой содрогнись, Вседержитель,
Повинуясь молитвам сердец,
И спаси - Ты на то и Спаситель,
И храни - Ты на то и Отец.

В гостиной августа

Вальсирует бабочка с лучиком света
В зелёной гостиной короткого лета,

Потом отдохнёт на рябиновой кисти
В тени от кольчуги листвы серебристой.

Светлее и выше рассветные дали...
Живущий, живи и не помни печали.

В зеленой гостиной у Господа Бога
Забудется боль и исчезнет тревога:

Здесь дух обретает заветную силу
Для долгих скитаний по грешному миру.

Перед бурей

Даль ночная безбрежна,
Дух, как перст, одинок.
Беспокойной надежды
Не угас огонёк.

Стынут в сирой печали
Безучастной тиши
Корабли на причалах,
Разучились спешить.

Но торопят событья
Дальних бурь голоса.
Вновь готовы к отплытью
Все мои паруса.

Пусть старинные мачты
Под флагштоком скрипят.
Будут новые качки,
Ветры в море не спят.

Пусть матросы на реях,
Беспощадны и злы,
Словно петли на шеи,
Вяжут тросы в узлы!

Зимнее


Пережить бы эту зиму,
Пересилить сердца боль!
Холодом невыносимым
Истомил небесный дол.

Меркнет день в суровых далях,
Мгла беззвёздная свежа,
И бездомною печалью
Переполнена душа.

Отложу на век надежды,
Снеговик слеплю из слёз.
В ледяных объятьях держит
Душу стылую мороз.

Новый год в Египте

Исчезают сны-туманы,
Тает полночь, как слеза.
Над полоской океана
Розовеют небеса.

Солнце Африки нещадно
Топит сумрак, словно лёд.
Все мои залечит раны
Наступивший летом год.

Где-то снег, потоп, цунами...
Здесь, под шелест тихих вод,
Веерами машут пальмы,
Подпирая небосвод.

Ярки краски и желанья,
Манит в выси бирюза,
И полны благоуханья
Воды, звёзды, небеса!

Девятый вал

Ныне море говорливо,
Бьёт о пирс седой волной.
Белопенной машет гривой,
Разгоняя ветром зной.

Прячет в дымке очертанья
Гор над яростной водой...
Пересиль свои страданья,
Если встретишься с бедой.

Дай, Господь, великой силы
Всё и всех простить, любя,
В час, когда на смену штилю
Шлёт девятый вал судьба.

У Красного моря

Я живу в краю у моря, где жемчужный горизонт
Делит вечные просторы бирюзы небес и вод.

Я живу в раю,где нету ни печали, ни тревог,
Лишь волна водой и светом гладит камни и песок.

В звёздном прячется пространстве ночью месяца игла...
Как же хочется остаться в мире солнца и тепла!

Голоса штормов далёких иногда ревут, как львы...
Нет в глазах моих тревоги. Жаль, что нет в душе любви.

Маме

Стареет оболочка,
Нельзя стареть душе,
Хотя любимой дочке
За пятьдесят уже.

Немерены потери,
Душа - напополам,
Но всё равно не верит
Годам и зеркалам!

К вечернему наряду -
Духи и кружева,
И каждый день - отрада,
Пока жива душа!

Роберту Рождественскому. Звёзды и стихотворенья

Помогите мне, стихи,
Не корить напрасно долю.
Помогите мне, стихи,
Вдоволь петь, смеяться вволю.

В неизведанном пути,
Где немыслимы потери,
Мне бы силы обрести
Вновь надеяться и верить.

Вы заставите меня
Побороть в груди тревогу,
Воспевая краски дня,
Говорить стихами с Богом,

Бредить рифмой наяву
В золотом огне Вселенной...
Ради этого живу,
Звёзды и стихотворенья.

Продолжая любить и молиться

Я ещё почитаю стихи над Курой,
Побываю в июльском Багдади,
Повидаю в ночи над Святою горой
Тихих звёзд золотые парады.

Я сюда возвращусь за дыханьем весны,
За подмогой любви и надежды;
Жизнь спустя, здесь однажды сбываются сны,
Те, что душу тревожили прежде.

О, бездонные выси знакомых небес -
И суровые дали разлуки...
Где однажды услышу я отзвуки месс,
Принимая последние муки?

Дух отправлю в полёт над Святою горой,
И, отныне свободна, как птица,
Почитаю созвездьям стихи над Курой,
Продолжая любить и молиться.


Мыс Сунион

Столетья спустя, плачет в сердце чужая печаль.
О, чары Эллады, где былью становится небыль!
Эгей устремляется взглядом в тревожную даль,
За нить горизонта, где море сливается с небом.

Корабль под парусом черным над гребнями волн
Плывет, - знак судьбы, смерти сына, безмерного горя...
Прославит легенда красивейший мыс Сунион,
Где бросился царь седоглавый в объятия моря.

О, как ты напрасно и рано отчаялся, царь,
Доверился духом тревоге и зову печали!...
На море Эгейском, как было и не было встарь,
Белеющий парус растаял в лазоревой дали.


Памяти 300 спартанцев

Бьется ветер седой головою о горный гранит, -
И печальны стенанья его и, как песни, протяжны.
Здесь, в предгорьях, кольчуга олив пышнолистных звенит,
Пыль веков под ногами пропитана кровью отважных.

Здесь рождаются в недрах земли плодородной ключи, -
Их вода горяча, словно кровь воевавших героев.
Ветер, славь всех погибших, прошу тебя, пой, не молчи!
Плачь по каждому, ветер, не зная минуты покоя!

Смельчаки - что им смерть? Что Бессмертье? На что им века?
Столь ничтожна для павшего воина слава мирская...
Ветер плачет покорно и гонит с небес облака,
И ласкает светило листву благодатного края...


Корабли наших душ

Ярки краски и праздничны чувства, как в призрачном детстве, -
Никуда от палящего солнца у моря не деться.
Здесь ветра, словно птицы, поют среди света и зноя
И прибрежную гальку пучина ласкает волною.

Поднимай паруса, мой корабль, готовясь к скитаньям,
Словно грозных штормов не встречал и не ведал страданий.
Вслед за солнцем плыви и не верь ни в какие приметы, -
Победитель в бою - тот, кто смел и не думал о смерти.

Корабли наших душ, - судьбы их не просты и не новы:
Кто плывет за руном, кто за славою, кто за любовью.
Все идут в никуда, тает след серебристою волною,
Лишь смеются, как птицы, ветра среди света и зноя...


Метеоры

Метеоры... Горный скит.
Ближе к солнцу - ближе к Богу.
Здесь забудешь цепь обид,
Безотчетную тревогу.

Дай душе моей приют,
Укрепи для новой битвы,
Дом, где ангелы поют,
И звучат в сердцах молитвы.

Здесь, на светлых небесах,
Дух, как песня, ввысь стремится...
Все у Бога на весах,
Что в душе моей таится.

Метеоры - горная местность в Греции, известная своими "поднебесными" монастырями.

 

Пока жива моя душа

Пока душа моя жива,
В извечном поиске наитий
Вяжу серебряною нитью
В строфу прекрасные слова.

Былых обид не вороша,
Веду привычный счёт потерям.
Надежде светлокрылой верю,
Пока жива моя душа.

Пускай, угрозы не тая,
Невзгода рядом хмурит брови, -
Мой парус полнится любовью,
Пока жива душа моя!

 

Старая игра

Биты все четыре масти,
Ни шестёрки, ни туза...
Время ласки, время страсти
Возвратить никак нельзя.

Нитью боли вместе сшиты
Дни - вместилища тревог,
Но ветрам душа открыта,
И любви не вышел срок.

Карты старенькой колоды
Не шепчи слова мольбы,
Стопкой сложенные годы -
Вечный проигрыш судьбы.

На кону, как встарь, надежды,
Жизнь, как молодость, свежа...
И поёт, поёт, как прежде,
И горьмя горит душа!

 

Побег

Я зимой улечу к побережьям беспечных морей,
От упрямых морозов сбегу в бесконечное лето.
Вслед за мной не спеши, быстрокрылый безумец борей, -
Пирамиды меня сберегут от объятия ветра.

Смолкни, пёс, одичавший в ночи, - горемыка-тоска!
Вой, не вой на луну, лай, не лай - не становится легче.
Я сбегу на восток, я сбегу в золотые века,
Где в ладони небес сыпет звёздное золото вечер.

Там, над вечностью света, протяжно поёт муэдзин,
Ярки краски, как детские сны, звёзды ярче и ближе.
Тёплый ветер, погонщик барханов бескрайних пустынь,
Золотые слова в стихотворные строфы нанижет.  

   

 Заплыв

Нет вечной надежде предела,
И сил у души не отнять.
Пусть режет без устали тело
Прозрачную водную гладь.

Пусть руки взмывают, как крылья,
И брызги, как слёзы, летят...
Забудь всё плохое, что было.
Не можешь - учись забывать.

Любую прими неизбежность,
Дыши, мой пловец, горячо!
Плыви наугад в неизвестность,
Толкая созвездья плечом.

До Бога осталось немножко,
Однажды с ним свидишься сам...
Тебя голубая дорожка
Ведёт к голубым небесам.

Памяти Ярослава Смелякова

Промчится жизнь, как скорый поезд
Под неумолчный стук колёс.
В ночных полях - трава по пояс,
Дурман-трава вчерашних грёз.

Вновь на кону всё те же чувства.
Короткий век живёт, греша,
Полна надежды и безумства,
Поэта детская душа.

Ты знал, она однажды станет
Сном, светом, облаком, дождём,
Звёздой предутренней растает,
Сверкнув невиданным огнём.

Теперь на бесконечной воле
Твоим стихам внимает Бог
О вечной вере, вечной боли
Земной обители тревог.

Хочу в Египет

Я опять хочу в Египет
Пирамидам на поклон,
Перелистывать событья
Незапамятных времён,

Поглядеть в глаза Востока,
Преисполнившись любви,
На извечном перекрёстке
Всех дорог моей судьбы,

Там, где сфинкс, загадка мира,
Сам суров, как фараон,
Где струится на папирус
Золотая вязь времён.

Свод небес лазурных выше, -
Каждой ночью только там
Звёзды ярче, звёзды ближе,
Звёзды падают к ногам!

В краю золотых пирамид

Ни облачка в небе Египта,
Лишь ветер поёт в вышине
И сыпет в лазурное сито
Весёлое золото дней.

Крупинки песка золотого
На гладь побережья легли,
Оскал огнезубого бога
Расплавился в звёздной пыли.

Ветров не стихают дыханья
В краю золотых пирамид.
Не любишь - живи ожиданьем,
Бессчётным надеждам открыт.

Дороги уводят от горя,
Печаль мимолётна, как сон...
Напрасно у Красного моря
Грустил не один фараон.

 

У врат бессмертия

В высях диск горячий тает,
Рыжий мёд стекает вниз.
Нет над Красным морем чаек,
Не стихает нежный бриз.

Мудрый сфинкс, суровый с виду,
Пирамиды сторожит,
Ибо с каждой пирамиды
Путь в бессмертие открыт.

Шевелит барханы ветер,
И до звёзд подать рукой...
Сторожит своё бессмертье
Сфинкс в пустыне золотой.  

 

В Египет!

 Порошей округу засыплет, 
Тогда из пространства снегов
Сбегу в беспечальный Египет,
Обитель горячих песков.

Там нет гололёда и снега,
Позёмки в морозную ночь.
Под пальмами - райская нега,
И ласково море, как дочь.

Растает светило от жара,
Расплавится синяя мгла. 
Медовые капли загара 
Впитают нагие тела.

И птицы над волнами вьются,
И вечность промчится, как сон...
Сердца молодеют и бьются
Заветной любви в унисон.

 

Грузии

Ты так устала от войны,
Ты так ждала все эти годы -
И дождалась своей весны,
Своей невиданной свободы!

Рвёт небо золочёный шпиль
Над шумной площадью победы,
Благословляют из могил
Твой  путь воинственные деды.

В твоей судьбе солнцеворот,
И новой полнится отвагой
Толпа, которая несёт 
Небесно-голубые стяги.

Слова молитв услышал Бог.
Они душой твоей согреты,
Уставшей в бурях от тревог
И вечной лжи чужих  наветов,

От слёз, шального свиста пуль,
Газетной лжи, тюремных пыток...
Всю ночь плывёт народный гул
Над морем счастья и улыбок!

Теперь иные видишь сны,
Теперь иные манят  дали. 
Ты дождалась своей весны,
Прости суровые печали!

 

Размышления в Трое

Плачь, Елена. Ахейцы разрушили славную Трою.
Плачь в печали, Приам. Слышишь павшего Гектора стон?
О, не  власть и богатство - причины былого раздора,
Коль цена этой жизни - бессмертья заветный огонь.

Грозный дух Ахиллеса бредёт пепелищами Трои, 
В сумрак царства теней нелегко уходить молодым.
Где та вера, с которой  сражались и гибли герои,
И какое бессмертье богами назначено им?

В сизой дымке столетий стихают сраженья великих,
Вечность помнит титанов, о прочих сурово молчит...
Только камни руин там, где бились отважные  лики                   
И ржавеет отброшенный раненным Гектором щит.

 

Ночной Стамбул

Лунное яблоко в небе ночном...
Вечный Стамбул забывается сном.

Скрипка поёт из приморского бара
Небу, объятому звёздным пожаром.

Копья остры у вершин минаретов,
Вечность дыханием бриза согрета.

Льнёт тёплым боком к огням побережья
Сонный Босфор, темнокудрый и нежный.

 

Русское консульство, улица Пера...

Русское консульство, улица Пера*...
Вечность спустя та же нежность и вера.

Видишь тот дом за чугунной оградой,
Дом в окружении старого сада?

Здесь, в русском консульстве, в доме старинном
Бабушка в платье нарядном и длинном

С мэром Стамбула вальсирует в зале,
Жизнь улетает под звуки рояля...

Вальсу на смену - извечные гаммы,
Пятна чернил на ладошке у мамы.

К маме склоняется дедушка в штатском,
К бантикам льнёт шевиотовый лацкан...

Русское консульство, улица Пера.
Вечность спустя - та же нежность и вера.

Самые горькие в мире потери
Живы за этой чугунною дверью. 

* Улица Пера - нынешний проспект Истикляль в Стамбуле. 

 

Истикляль

Вези, таксист, меня на Истикляль*,
На вечеринку ласкового лета.
Щербет неона щедро лей в хрусталь,
Пусть плавятся витрины в море света.

В калейдоскопе красок и теней
Здесь услаждают песнями и лестью,
В огне реклам шумит людской ручей,
Звучит свирель, в литавры бьёт оркестрик.

О, шар земной, как молод ты и мал,
Весь Божий мир зову своей Отчизной...
За двадцать долларов на Истикляль
Гони, таксист... На вечный праздник  жизни!


*Истикляль - старинный проспект Стамбула, где расположены посольства западных стран, фешенебельные магазины и кафе, центр ночной жизни.

 

Стамбул

Минареты и мечети,
Город каменных святынь.
Над Босфором - море света,
Золотых столетий дым.

Нежит солнечная ласка
Купола и облака,
Вся палитра южных красок
Не истрачена века.

Город роскоши и лета -
Здесь ночами наяву
Разрезают минареты
На созвездья синеву. 

 

В Трое 

Земля великой Трои под ногами,
Светлеют в долгих высях небеса.
Свистит стрела, взмывая над веками,
Молчат седые камни и леса.

Тысячелетья войн, века раздоров,
Баталий за монеты и любовь.
Свидетели всему - Гомер и горы,
Песок, веками впитывавший кровь.

Здесь беспристрастны солнечные дали
И злато кратких дней считает Бог,
Грядут, как сны, столетия печали,
Гомером предугаданных тревог.

 

Встреча в Анкаре

                       Памяти деда Михаила Захарова, 
                       в прошлом атташе советского посольства в Анкаре

Оплывают, словно свечи,
Звезды, тая на заре.
Не ждала с тобою встречи
Я в июльской Анкаре.

Ярче утренние краски,
Исчезает лунный грош.
Молодой, голубоглазый
Мне навстречу ты идешь.

Узнаю твой взгляд лукавый
С фотографий давних лет.
Мать-и-мачеха - держава:
Ты давно расстрелян, дед.

Век спустя душе неймется,
Всё не справится с бедой, -
Лишь во сне мне улыбнется
Дед, живой и молодой...

 

 Светлой памяти журналиста
    Гиви Бакрадзе

На небеса к тебе не дозвониться...
Перерезая вечность на бегу,
Ты одиноко взвился, словно птица,
В тревожную и призрачную мглу.

От нас уходят лучшие из лучших
В стихи и сны, безвременье веков, 
Где звёзды холодны, суровы тучи,
Нет солнца за коврами облаков.

Теперь спешишь дорогами чужими
Туда, где жизни, как и смерти, нет...
Ужель забудешь собственное имя,
Летящий в никуда на звёздный свет?

 

Топкапы

За моря  и океаны
Убегаю от судьбы -
Уезжаю к Сулейману*
В тишь покоев Топкапы*.

За дворцовою оградой
Мир любви душе открыт,
Молодая зелень сада
Сто веков сердца пьянит.

Топкапы - шелка и розы,
Благовонья и  ковры.
Здесь в садах сверкают  росы
В первых отблесках зари.

Топкапы - алмазы в перстнях,
Шитый золотом кафтан...
Дай побыть твоей невестой,
Ясноглазый мой султан!

Пусть в тиши благоуханной
Рог восходит золотой,
Лишь в объятиях султана
Обретёт душа покой.

 

 Жизнь

В глуби небес голубооких
Звенит неведомая высь.
И беспощадна, и жестока,
И так прекрасна эта жизнь.

Утихнет боль, печаль минует.
Мерцая, тает лунный лик...
И плачет  сердце и ликует,
Переживая каждый миг.  

 

Гостья

Короткий вздох у края вечной бездны,
Полоска неба над стеной огня,
Глоток бессмертья, поцелуй надежды...
Чем, жизнь моя, порадуешь меня?

Пришла к тебе из холода и тлена
Вдохнуть озон, взглянуть на небосвод,
Смеяться свету, слушать птичье пенье
И тихий шум летящих с неба вод.

Пускай покой коснётся душ смятенных,
Растает всполох звёздного огня,
И осенит Господь благословеньем
Тех, кто страдали более меня.

 

Золотой Рог

                                    Памяти бабушки

За горизонт уходят дали,
У самых ног - седой Босфор,
Чужих побед, чужой печали
И чьей-то радости простор.

Рог золотой, огнём играя,
Встаёт над бухтой голубой,
Закатной дымкою растает
Твой след, прочерченный судьбой.

Но нет от прошлого спасенья,
Бьют в синих далях два крыла...
С твоею незабытой тенью,
Я встречи столько лет ждала!

И пусть прильнут к душе печали
Из глубины мелькнувших лет,
Всё тот же рог над водной далью
Твой освещает силуэт. 

 

В Стамбул!

Мечети тают в море света,
Поёт протяжно муэдзин,
И копья легких минаретов
Рвут в выси остриями  синь.

Спустя века, все так же молод,
До неба полон голубей,
Великолепный этот город
Раскрыл объятия тебе.

Здесь ночь, как девушка, смеётся,
Игриво вскидывая бровь.
И пряный сумрак  в окна льётся,
И будоражат вина кровь.

Шепчи судьбе слова признанья,
Налей шербет, поешь халвы, -
Пусть сердце бьётся в ожиданьи
Иной надежды и любви!

 

Ностальгия по верности

Распростёрты объятия вечности,
Мёртвым солнцем сожжен небосвод.
Ностальгия по вере и верности
В обескровленном сердце живёт.

Ностальгия по чувству бездомному,
Что не спрячешь в тетрадь, как стихи.
Ностальгия по радости полному
Миру грёз, где прекрасны грехи.

Неужели опять начинается
Время боли, смятенья и слёз?
Раз в столетие души встречаются,
Раз в столетие чувства всерьёз.   

 

В радуге слов

                         Надежде Гикал - поэтессе и художнице
                                                 в день юбилея

Эта женщина - яркие краски,
Что привычно ложатся на холст,
Средоточие солнечной ласки
И рассеянных отблесков звёзд.

С каждым днём поднебесие выше 
И богаче палитра  цветов,
В каждом томике - сотни трёхстиший:
Вехи мудрости в радуге слов.

Для усталого духа услада
Каждый холст, каждый новый сонет...
Эта женщина - миру награда:
И Художник она  и Поэт!

 Хорватский соловей

                                        Поэтессе и актрисе  Наталье Воробьёвой

Хорватский соловей поёт в Москве
Средь каменных высот старинных переулков -
Презрев судьбу, не помня о молве,
В гостях у тишины, волнующей и гулкой.

Не умолкай, хрустальный соловей
С душою, что из звёзд предутреннего неба!
Строфой певучей грусть-печаль развей,
Не требуя взамен ни золота, ни хлеба.

И поздний час, и  рифмы в голове,
Алмазами любви полна души шкатулка...
Поёт в Москве хорватский соловей 
Средь каменных высот ночного переулка.

 

Иероглифы счастья

Я однажды уже ворожила на огненных звёздах
И просила тревожную синь о заветной судьбе.
Подари мне покой, дай душе опечаленной отдых,
Я уже приходила безмолвною ночью к тебе.

О любви никогда я у ласковых звёзд не просила...
Кто из смертных не верил бессмертью извечных надежд?
Поутру иссякает, как жизнь, ворожейная сила,
Где те яркие звёзды - и двое без сна и одежд?!

Долог путь до небес - за плечами и годы и вёрсты,
Век плутать суждено в одинокой, как вечность, судьбе...
В чёрной Темзе уснули на дне золочёные звёзды,
Иероглифы счастья из них я сложила тебе.

 Язык богов

Пишу на древнем языке,
Знакомом каждому, кто верит,
До белых  прядей на виске
И жизнь и смерть любовью мерит.

Заветный дар седых веков,
Сердец, надеждой окрылённых:
Поэзия - язык богов,
Язык безумцев и влюблённых.

 

Не жалей

Тихим сном объяты дали,
Тает, падая, звезда...
Не жалей своей печали,
Ускользнувшей в никуда.

Стали снами все надежды
Нерастраченной любви,
Канут в бездну-неизбежность
Речи нежные твои.

Ах, душа моя - потёмки,
Сколько сложено в углах...
Заберу звезду в котомку,
Отнесу на звёздный  шлях.

Не жалей звезды угасшей,
Что была других светлей,
И судьбы моей пропащей,
Если можешь, не жалей.

Звёздный ветер

                  Татьяне Рынде

Расскажи-ка мне на ушко,
Как живёшь, моя подружка,
Не внимая яви злой,
Между небом и землёй?

Знаю, тихими ночами
Вырастают за плечами
Два невидимых крыла -
Из-под ног летит земля!

В небе вечном, небе мглистом
С каждой звёздочкой лучистой
Ты стихами говоришь,
А кругом такая тишь...

Замирает жизнь мирская,
Синь небес - как синь морская.
В небе тысяча дорог,
Нет ни горя, ни тревог.

Звёздный ветер сушит слёзы,
Обласкают душу грёзы,
И судьба с тобой мила -
Подарила два крыла!

 Последняя нежность

Тенью ночи стоит неизбежность
За стеклянною гранью окна...
Плачь и пой, о, последняя нежность,
В снах и душах, доверенным снам.

Ты не знаешь ни в чём полумеры,
Безучастная к миру продаж,
Стань моею последней потерей,
Мой последний, бесценный багаж.

Невесома, как неба частица,
Эти вечные ночи подряд
Плачь и пой, моя синяя птица,
Предвещая заветный закат.

О тебе мои печали

До заката в звёздном поле
Стынут чёрные огни.
Ни тепла, ни слёз, ни боли.
То ли ночи, то ли дни.

Ходят звёздные фрегаты
В самой дальней вышине,
Там отстроишь сам палаты,
Где забудешь обо мне.

В чьей тогда пребудут власти
И стихи твои и сны?
Рвётся жизнь моя на части 
В двух столетьях до весны.

Снежный свет, сырые дали,
Звёзды талые тихи...
О тебе мои печали,
О тебе мои стихи.

Пригоршня счастья

В небесах твоих полётов трасса,
По земле и вечности мой путь.
Сколько предстоит еще скитаться?
Ангелы так долго не живут.

В синих реках неба нет ненастья,
Звёзды тают, словно облака.
Звёзды станут пригоршнями счастья -
Хватит всем на долгие века.

Оборвётся рано или поздно
Снов и дней связующая нить...
В пригоршни никто не сыпет звёзды,
Некому сердца соединить.

Не Кармен

Не звони теперь ночами,
Отпусти мои грехи.
О любовях и печалях.
Не пиши, как встарь, стихи.

Знай, покой души тревожной 
Отстою любой ценой, 
Болтовнёй пустопорожней
Занимайся не со мной.

Не потерпит дух насилья,
Так прощай, пустая боль!
Зазвенит в ночи мобильник -
Разобью его о пол.

Рассветёт и полегчает,
Не шепчи в сердцах: - Ответь...
Никого не привечает
Нелюбовь - вторая смерть.

Птица-душа

Нет молодой нежности,
Нет про запас прочности, 
Чёрный глоток вечности
Каждому в одиночестве.

Каждому по бессоннице,
Каждому испытание...
Колокола на звоннице
Будут хранить молчание.

Птица-душа, не свидимся, 
Здравствуй и до свидания!
На посошок обнимемся,
Врозь предстоят скитания.

Перенеси лишения,
Перетерпи страдания,
Полная всепрощения,
Нового ожидания.

Маргарита

Тифлисский дворик с ночи устлан розами,
Благоуханна утренняя тишь.
Весь город пахнет розовыми росами,
А ты сегодня до полудня спишь.

Спишь, танцами и страстью утомленная,
Уставшая от долгих кутежей,
О, Муза для художника влюбленного,
Любимица сиятельных князей!

...Завидовало солнце златовласое -
Нико одну тебя боготворил!
Смешливую красотку черноглазую
Как розами, бессмертьем одарил.

Какого цвета нелюбовь?

Какого цвета нелюбовь?
Забудь, душа, свой давний кров -
Обитель светлых истин.
Побудь бездомною пока, 
Как сны, весна и облака,
Над вечностью повисни.

Побудь в последний раз собой -
Упавшей в свежий снег звездой
Вслед всполохам заката.
Не говори напрасных слов:
"Какого цвета нелюбовь?"
 Любовь не виновата,

Но тот, кто вновь неумолим
И сам собою нелюбим,
Её не слышит зова, 
Ведомый мачехой-судьбой,
Всечасно жертвует тобой -
Душой, лишённой крова.

Домой!

Группа "The Shin" образовалась в 1998 году в Германии, в нее вошли музыканты из Грузии.
"Шин" по-грузински означает "дорога домой". У каждого из нас есть своя дорога и свой дом, и музыка "The Shin" обладает удивительной способностью - она обязательно приведёт тебя домой, как бы ни был далёк твой дом.

Домой! В беспечальные дали,
В объятия давней мечты!
В края, где зарницы сверкали 
И благоухали цветы.

Там рыжее солнце смеётся,
Печаль не оставит следа,
И песня гортанная льётся,
Как горной речушки вода, 

Там горцы старинные песни
На свадьбах осенних поют.
О, вечности синие бездны,
Где боги беспечно живут, -

Озёрная гладь поднебесья,
Лазури морозная стынь!
И птицы ютятся и веси
Под шапками снежных вершин...

Поднимем бокал "цинандали",
Побудем с бессмертьем "на ты"
В краю, где, не зная печали,
Цвели молодые мечты!

Конец февраля

Палитры красок просит сонный лес -
Плеснуть лазури на холсты небес
И оживить заснеженные дали.
Капелью истончить февральский лед
И ледяное сердце расколоть
И прочь изгнать холодные печали!

А впрочем, пусть оттает, не спеша,
И тайно зарубцуется душа -
Еще вернутся в дом души надежды.
Разрежет сочный воздух птичий гам,
И строфы зазвучат, как сотни гамм,
Чтоб мир мне улыбнулся, как и прежде.

Вот и ангелв смеются...

Золотые строфы льются,
Звёзд сгорают факелы...
То ли ангелы смеются,
То ли плачут ангелы.

Утекает время в Лету -
Вечность не убавится.
Словно ангелы, поэты
Не умеют стариться.

Мы, поэты, - боги, дети
Или птахи чудные? 
Отчего даём ответы
На вопросы трудные? 

Золотые строфы льются,
Светят души-факелы, -
Вот и ангелы смеются, 
Вот и плачут ангелы!

В синих далях утопая
Жизни бесконечной,
По дорогам звёзд ступая,
Говорим о вечном.

Три вечности спустя

В корзину с мусором швырну вчерашний день,
Себя вчерашнюю, которой все постыло,
Чья три столетья призрачная тень
По улицам заснеженным бродила.

В корзину с мусором - тетрадные листки,
Обрывки долгих снов, рифмованные речи...
О, три столетья неги и тоски!
Три вечности спустя - все тот же вечер,

Все те же чувства властны надо мной,
Вновь неизбывна огненная нежность! 
Три жизни прожиты, но за спиной 
Одна судьба - и это неизбежность...

Дорога

Ни звезды на небе мглистом,
Ночь в заоблачном краю.
Словно витязь в поле чистом,
Перед выбором стою.

За развилкой три дороги:
Можно в рай и можно в ад,
Но моя дорога - к Богу,
Там, где звёздочки горят!

Век печалей канул в Лету,
Позабыла боль душа,
Синь мешается со светом,
Впереди еще межа

Между смертью и Бессмертьем,
Между небом и землей,
Гордым духом, тленной твердью,
Вечной славой и золой!

Вечная женщина

Которую вечность как маски, меняю наряды,
И рядом с тобою скитаюсь по белому свету.
Вальсирую в зале, ловя восхищенные взгляды,
Шурша кринолином средь неги свечей и кларнета.

А завтра, быть может, погонит судьба по этапу
С тобою по трактам, по ссылкам сибирским и тюрьмам,
И стану ночами к тебе пробираться средь храпа
Бесстрастных конвойных, о прошлом стараясь не думать.

Недаром Вселенная кажется малой и тесной
Любви, что искрится, сгорая над миром кометой,
И вечно завидуют звёзды на рампе небесной
И огненным вспышкам и морю слепящего света!  

 

Прощай, нелёгкий год, прощай... 

Уже не обернусь назад,
Лишь на прощанье брошу фразу:
- Прощай, суровый год утрат,
Ты не жалел меня ни разу.

Теперь из плена твоего
Бреду бесцельно, как слепая.
Не ощущая ничего,
Легко дышу, легко ступаю.

Без груза давешних забот
Душою набираю строфы.
Вбирая грудью кислород,
Пью, как лекарство, свежий кофе.

Исправить все не обещай,
Забыть о боли обещаю...
Всего лишь навсего - прощай!
Прости, как я тебя прощаю. 

Леди Зима

В небе замёрзла высокая синь,
Ранние сумерки, долгая стынь.

В рубище звёздном продрогла сама
Ночью сегодняшней Леди Зима.

Снег на серебряных прядях волос,
В сердце лютует январский мороз. 

Леди, признайся, - с любым холодна?
Не оттого ли ты вечно одна?

Не оттого ли характер непрост,
Что тебе холодно в платье из звёзд?

Без страха и надежд

Хоть на бучу, хоть на плаху - мы не те, что прежде,
Нет теперь в душе ни страха, ни былой надежды.

Чьи-то губы тихо вздрогнут, сотворив молитву.
Соберемся в час суровый, словно рать на битву.

Чья тут правда, чья тут кривда - враз не разобраться,
Рассуди-ка всех, Всевышний, не пристало драться.

Может, дело обойдется без стрельбы и крови,
Но тревожна мать-Россия и глядит сурово -

Не спасти судьбу от краха, cтали души грешны:
Ни любви у нас, ни страха, ни былой надежды.

Сам Господь не ведал страха, и для нас не стражник...
 Хоть на сечу, хоть на плаху, - как на светлый праздник.

Небесный птах

Все поешь, небесный птах,
В холода поешь о лете.
О, тебе неведом страх
В золотом пространстве света!

Купол неба - отчий дом,
Где паришь в полете смелом,
Звезд касаешься крылом,
Пробивая космос телом.

Жизнь на строфы не разъять,
Но прекрасное занятье -
Даль рассветную принять
В бесконечные объятья!

Осенние звёзды

Осенние прячутся звезды
В замерзших озерах небес,
Уходят в глубинные воды
Под вечного времени пресс.

Осенние звезды мертвеют
И тенями кажутся днем...
Сердца разлюбить не умеют,
Все тлеют заветным огнем.

Ужели надеяться поздно?!
Нет далям небесным конца,
В них стынут осенние звезды -
Любви золотые сердца.

Разговор с Богом

О, только бы выжить в чреде неприкаянных дней
И выстоять вечную очередь к Господу Богу,
Сказать ему: - Отче, что с жизнью поделать моей?
Возьми меня в рай - или в ад покажи мне дорогу!

Господь улыбнется: - Всё это ты видел в миру,
В заоблачных далях не будет ни рая, ни ада.
Рай только в душе, что смеется в тебе поутру,
И в любящем сердце, которому рая не надо.

Твой дух, словно птица, однажды ко мне поспешит,
Последнюю боль забывая в неведомом трансе.
Скользя между звезд по холодным дорогам орбит,
Ни рая, ни ада не встретит в суровом пространстве.

Зимние надежды

Хватит, душа моя тайная, вечно печалиться,
Долгих печалей в недолгом пути не избыть.
Хочется все изменить, перед Богом покаяться,
С новой строки начиная писать и любить.

В мёрзлые окна глядится зима окаянная,
Боль бесконечная в сердце усталом щемит...
Может, на завтра назначена радость случайная
И не исчерпан наивного счастья лимит.

Пусть до земли долетит с поднебесного озера
Снег молодой - и окно разукрасит с утра...
Верю, в ладони зажаты последние козыри -
Крахом не кончится жизни большая игра.

Снежная грусть

Раскрывает крылья вечер, словно ястреб, надо мной,
Зажигает звёзды-свечи в стылом небе по одной.

Крылья чёрные смыкает, закрывая небеса, 
Ярче звёзд-свечей сверкают ястребиные глаза.

Нету в высях прежней сини, не найти душе ночлег.
Только иней мёрзнет в стыни, и летит к созвездьям снег.

В небесах бессонных пусто, ночь бездонная свежа,
Лишь в объятьях снежной грусти снова нежится душа.

Письма-стихи

Я пишу не стихи - это письма в далёкие годы,
Где беспечным сердцам молодых незнакомы невзгоды,
Там бессонны короткие ночи в извечных объятьях,
Полотнища небес ночью вышиты звёздною гладью.

Письма эти пишу неспроста и тебе отправляю,
В них о чём-то прошу всякий раз... Не прошу - умоляю!
Между строчек с тобою делюсь и надеждой и болью,
Что когда-то любовью была - и осталась любовью.

Слышишь сердца посыл и души неуёмной движенья?
Снова целюсь в тебя, смуглый воин на поле сраженья!
Снова строфы мои, как сигналы с безумной планеты,
Пробивают собой толщу мрака и вечного света.